ВНИМАНИЕ! Политический дневник С.Ю.Рыбаса переехал на srybas.livejournal.com

Разрушая империю. К 150-летию со дня рождения Михаила Меньшикова

Творчество Меньшикова надо рассматривать на фоне длившегося более 20 лет краха Российской империи. Иные подходы сужают тему и неактуальны.

В некотором смысле в высказывании В.И. Ленина о юбиляре - «Верный сторожевой пес царской черной сотни» - есть доля истины. Но не в смысле меньшиковского антисемитизма, как чаще всего трактуют.

Меньшиков и вся его публицистика – это порождение тяжелейшего экономического кризиса, который был вызван обстоятельствами, во многом сходными с нынешними: нехватка финансовых средств для развития промышленности, кризис государственного управления, ограниченность внутреннего рынка сбыта, слабость банковской системы. 85 процентов населения – крестьяне. Как писал К.Л. Кавелин – это «огромная, несметная масса мужиков, не знающих грамоте, не имеющая даже зачатков религиозного и нравственного наставления». Для деревни характерна скрытая безработица, пьянство, «власть тьмы».

Вот что видел Меньшиков: «Омерзительное пьянство народное – яркое доказательство уже с давн6их пор – внимательной власти… Школа не спасает ни от лени, ни от невежества: она только обостряет социальное недовольство и плодит претензии. Капитал для нынешнего крестьянина за редким исключением ни к чему. Видел я нескольких кулаков, т.е. крестьян с деньгами. Только и умеют, что пивную открыть, либо лавочку, где хищничают вовсю. Если бы все мужики вдруг разбогатели, Россия все равно была бы пропащей страной. Не в хлебе едином нуждается Россия» (В деревне. 1908).

И что, разве это голос дремучего почвенника? Да это явный прогрессист, сторонник культурного развития страны и преодоления пережитков средневековой отсталости. Именно Меньшиков был рьяным сторонником реформ П.А. Столыпина, направленных не только на экономический рост, а прежде всего на культурное развитие населения. Писатель по просьбе С.Ю. Витте разработал проект царского Манифеста о превращении России в конституционную монархию, причем гораздо более либеральный, чем тот, что был  принят Николаем II и обнародован 17 октября 1905 года.

Здесь надо ответить на простой вопрос: «Чьи интересы он выражал?» Явно не аристократической верхушки, явно не крестьянства, явно не финансовой и промышленной буржуазии, тесно связанной с европейскими капиталами.

Вообще-то «черная сотня» - это население городских посадов, ремесленники, купцы. Из их среды был выдвинут во времена Смуты организатор нижегородского ополчения  староста торговых мясных рядов Козьма Минин. Это прообраз русского среднего класса, национальной буржуазии. Это – «третья Россия», которая нуждалась в расширении прав, крепком государственном порядке,  сильных армии и флоте, укреплении внутреннего рынка. Именно  «третья Россия» требовала защиты прав отечественного производителя.

Ее лидерами были известные купеческие семьи Рябушинских, Третьяковых, Морозовых, Гучковых, которые создали свое богатство не на западные инвестиции, а на базе крестьянских текстильных мануфактур. Средой их обитания была купеческая Москва. Они критически относились к космополитическому Петербургу, который был пропитан, на их взгляд, чуждым «немецким» духом. Будучи к тому же старообрядцами, они испытывали постоянные ущемления. Например, до Манифеста 1905 года им было запрещено учиться в университетах. Но именно старообрядцы Рябушинские финансировали «радиевую экспедицию» академика В.И. Вернадского, издавали модернистские журналы, книги, создали Аэронавигационный институт, стали строить в Москве автомобильный завод, будущий ЗИЛ. Так же не случайно один из них был инициатором создания в Государственной Думе оппозиционного Прогрессивного блока, который объединил большинство депутатов и стал фундаментом Февральской революции.

Меньшиков выражал интересы национального капитала, это бесспорный факт. Однако  в конкурентной борьбе с петербургскими финансовыми и промышленными соперниками московский капитал был слабее, его не поддерживала коронная власть, которой требовались для ускоренного развития средства, гораздо большие, чем  могла  предложить «текстильная Москва».

Показательна взаимосвязь между политикой и финансами во время и после Русско-японской войны. Эта война, затеянная в интересах узкой группы приближенных к трону лиц, стремившихся заработать на лесных концессиях в Корее легкие деньги, была неуместна и разрушительна. Она вызвала политический крах власти. Одним из его последствий стал небывалый финансовый кризис, который был с большими трудностями преодолен после того, как был получен огромный кредит (в основном, во французских банках) - 2 млрд. 250 франков.  Этот спасительный кредит имел отдаленные и роковые последствия – он стал первой ступенью к вхождению России в военный союз с Францией и Англией и участию в губительной для нее мировой войне.

Финансовыми агентами европейского капитала и проводниками его интересов были люди разных национальностей (русские, немцы, бельгийцы, евреи, поляки). И вот тут ярко проявился национализм Меньшикова: «Навалив на свою спину инородцев и иностранцев, русский мужик потерял свое древнее богатырство, выродился, зачах» (28 января 1914 г.); «Мы не хотим быть подстилкою ряда маленьких национальностей, желающих на нашем теле размножаться и захватить над нами власть» (2 февраля 1914 г.).

Не понимая, что дело не в национальной политике государства (а она не могла быть иной в империи, где прежде всего  именно на русских лежал тяжелый груз державности), Меньшиков призывал к разрушительной для России войне. «Большая война не роскошь, не прихоть народа, - это основной долг его, повелительный и священный» (1910).             

Его устами «третья Россия» укрепляла  своих соперников, финансистов и военных промышленников, которые тоже (по иным, правда, причинам) стремились к войне.

В 1917 году именно представители национально ориентированных военных и буржуазии инициировали заговор против царя, который привел к Февралю, а затем и к полной зачистке российской элиты после Октября и упразднению всех западных долгов.

Так, отстаивая интересы национального капитала и  выступая за  прогресс и демократическое развитие, Меньшиков (а с ним и все слои российской имперской элиты) оказались у разбитого корыта. В дни юбилея этого яркого публициста  необходимо об этом вспомнить.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter. Выделенный текст будет немедленно отослан редактору