ВНИМАНИЕ! Политический дневник С.Ю.Рыбаса переехал на srybas.livejournal.com

Встреча Путина и Сталина

Общаясь со Сталиным, я однажды подумал: а если бы ему поговорить с Путиным? Спросил у вождя народов, он не возражал. Тогда по своим творческим связям я обратился к ВВ, тот тоже согласился.

Решили коснуться двух горячих тем: национального вопроса и положения молодежи.

Сталин национальный проблемы знал и относился к ним, как к важнейшим. На его глазах после Первой мировой войны Российская империя распалась на национальные образования (в планировании чего активно участвовал Большой германский генеральный штаб), а в собирании страны и создании СССР Сталин проявил наибольшее рвение. В дальнейшем он всячески боролся с малейшими проявлениями сепаратизма, но способствовал созданию национальной интеллигенции и управленческих кадров.

На первый взгляд, такое сочетание выглядит абсурдным, ведь именно образованный класс является главным носителем идеи сепаратизма. Но с другой стороны, как управлять без национальных элит?

Поэтому сочетание централизованного управления и "национально-культурной автономии" было принципом национальной политики СССР.

Отклонения от этого принципа были. Например, когда национальная элита нарушала статус-кво, она подвергалась карательным санкциям. В крайних случаях гнев Сталина приводил к непропорционально суровым наказаниям, что говорит о невозможности полностью решить проблему в рамках его политики.

Горбачев, очевидно, плохо понимал национально-государственное устройство СССР, иначе бы он не пошел на моментальное упразднение из Конституции страны 6-й Статьи о государствообразующей роли КПСС, которая (статья) опиралась на наднациональный характер России, благодаря упразднению 6-й Статьи. Но он не понял, что отныне кругом "маленькие Ельцины" со своими местными интересами.

Что оставалось Путину? Построение "вертикали власти" - это не его прихоть, а единственная возможность сохранить управляемость. В этом смысле он наследник создателя СССР.

Здесь и происходит их историческая встреча.

- Владимир Владимирович, не обращайте внимание на критику со стороны врагов. Неужели вы думали, что у такой уникальной страны, как Россия, не будет противников? Они будут всегда.

- Конечно, товарищ Сталин. Только я их называю не врагами, а оппонентами. У России нет враждебных отношений ни с одной из стран.

- Вам виднее, Владимир Владимирович. Но дело не в словах, а в том, что за ними прячется. Вы помните, как империалисты Англии и Франции пытались запереть Советский Союз образованием "Малой Антанты"? Тогда Польша претендовала на роль великой державы, она стремилась занять в Европе место Германии и России. Чем это кончилось? Мы всерьез опасались войны с Польшей. Мы были слишком слабы. Потом наш народ ценой огромных жертв построил промышленность. Мы стали сильными. Империалисты пытались нас обмануть, втравить в войну с Гитлером, а потом навсегда поработить советский народ и германский народ. Я их переиграл. Поэтому меня называли великим. Я не великий. Я просто выбрал путь независимости.

- Простите, товарищ Сталин, - перебил собеседника Путин. - Мы отдаем должное старшим поколениям, но хочу еще раз сказать: мир сильно переменился.

- Чепуха! - сказал Сталин. - Вы хотите доказать, что сегодня Россию любят и на Западе? За кого вы нас принимаете! Всегда считались только с силой.

- Не всегда. Вот вы когда-то спрашивали: сколько дивизий у Папы Римского? У него нет дивизий, а сила есть. И огромная сила.

- За его силой стоят мощные государства!.. Поэтому они и лезут на Украину. Все это проявление старой западной идеи… Вы знаете, какая главная моя ошибка?

- Наверное, это Большой террор?

- Нет, Владимир Владимирович. Террор сопутствовал всем революциям. Чтобы заставить за десять лет проделать то, что русские цари не сделали за сто лет, у меня не было иных средств. Главная ошибка, что я так и не разгромил кланы. Эта зараза была везде - отраслевые кланы, армейские, чекистские, национальные. В конце концов они сговорились и угробили СССР, но это уже после меня. А виноват все же я. У вас, вижу, та же беда.

- Да, проблема существует, товарищ Сталин. Национальная, в том числе… Мало кто хочет принять идею единой нации, единого российского народа.

- Единым народ становится в больших испытаниях. Вот вы были на 1000-летии Казани. Вам не показалось, что у некоторых местных работников проявляется опасный националистический душок? Во-первых, на самом деле никакого 1000-летия нет, серьезные археологи и историки, все энциклопедии, включая "Британику", утверждают это. Таким образом, мы имеем очевидные стремления ввести в заблуждение народы Советского Союза. Для чего? Чтобы показать, что Казань старше Москвы? Почему бывший секретарь Татарского обкома партии, президент Татарстана Шаймиев сказал на конгрессе татарского народа "Теперь мы можем все"? Что это "все"? Повернуть Волгу вспять? Повернуть вспять историю? Разве вы этого не поняли, Владимир Владимирович?

- Здесь палка о двух концах, - не согласился Путин.

- Даже о трех! Почему в оргкомитет ко 1000-летию входили представители мусульманских стран? Это наглядно демонстрирует, что идеологический центр для некоторых местных товарищей находится далеко от России. Слишком далеко!

- Нет, товарищ Сталин! Не надо преувеличивать. Напомню вам, что вы тоже вели курс на развитие национальных культур. Я был в Казани, а вы не были. Нам давно пора считать взаимные претензии, а просто вместе жить во имя…

- Во имя чего? - насмешливо спросил Сталин.

- Во имя России.

- А почему во имя России, а не во имя, например, Уральской республики или мусульманской республики Поволжья? В вашем понятии "России" нет глубокого содержания. У вас уже калмыки воюют с чеченцами в Астраханской области. Это что за национальные схватки, Владимир Владимирович?

- Это не схватки, а проявления хулиганства. А при вас были целые восстания.

- Ну да, я тиран и дьявол… Ладно, не обижайтесь. Мое дело обратить ваше внимание на то, что заигрывать с национальными вопросами вредно и опасно. Обратите внимание на кланы. Все они - эгоисты и двурушники… В принципе, ваше положение похоже на 27-й - 28-й год. Тогда мы были слабы и крутились, как могли. Правда, я тогда поддерживал коммунистов в Китае и этим сильно отвлекал империалистов. Нынешний Китай, думаю, зародился именно тогда… Я вам сочувствую, Владимир Владимирович. На прощание посоветую: не бойтесь. Никого не бойтесь. Помните, что русский народ - хребет России. Я сильно виноват перед русским народом. Но он меня простит.

- Почему вы так считаете? История редко кого прощает.

- Простит, потому что я ставил великие цели, я не давал начальству воровать, при мне любой мальчишка или девчонка знали, что у них есть возможность стать членом правительства… Думаю, вы упустили молодежь. У них мало перспектив.

- Да, я много думаю над этой проблемой. Но государство ушло из политики, из многих сфер экономики. У нас не социализм, а капитализм.

- Значит, перспективы остались только у детей элиты. Поэтому среди молодежи растет неверие в страну. Она испытывает унижение. Молодежью начинают манипулировать. Это плохо кончится, Владимир Владимирович.

- У вас есть готовый рецепт? Я считаю, что в нынешних условиях не надо делать резких движений, не надо отягощать наше нездоровое общество. Спокойное движение - это лучший рецепт.

- Не могу с вами согласиться, товарищ Путин! Если бы я встретил вас в годы первых пятилеток…

- И чем бы это закончилось? Вы могли бы меня направить либо служить в Красную Армию, либо в промышленность, либо в госаппарат… Не считая, Колымы. Думаю, на любом месте вы исполняли бы свой долг. Но вы бы знали, что за вами - великий Советский Союз.

- А мне некуда вас устроить у нас, товарищ Сталин.

- Нет, я с вами, Владимир Владимирович. Мой образ отца народов, создателя державы и поверженного своими соратниками тирана - разве не с вами? Что бы обо мне ни твердили, я боролся.

- Я тоже борюсь.

- Желаю удачи, Владимир Владимирович. Надеюсь, еще увидимся.

И мои собеседники исчезли, оставив меня в раздумье. Действительно, спокойное движение вперед разве не лучший рецепт? Но тогда почему не устраняются очевиднейшие помехи на этом пути? И это всесилие кланов…

Погрузившись в размышления, я с печалью осознавал, что они говорили каждый о своем.

Вдруг я услышал знакомый голос с грузинским акцентом:

- А что вы сами сделали бы, окажись на его месте?

- Но я не хочу быть на его месте, товарищ Сталин, - сказал я.

- В этом и беда! Он хороший человек, у него есть ум и душа, но он не любит власть.

- Что же в этом плохого? Это так нормально для нормального человека.

- Нет, он не такой нормальный, как все вы. Он вождь страны, которая все еще не вышла из войны. Эта страна похожа на раненого, но еще продолжает борьбу с более сильными, изощренными и хищными противниками. Ему надо любить власть, как воины любят оружие.

- Все вы о войнах и оружии, товарищ Сталин. Будто нет других средств борьбы. Я считаю, для России решающие события происходят внутри ее. На первых порах я бы переформировал управленческую команду, убрал бы из нее алчных и лживых. Во-вторых, перестроил бы весь механизм пропаганды. По сути, его и нет. В-третьих, освободил бы весь малый бизнес от налогов и поборов. В-четвертых, принял бы особую программу возрождения русского населения путем предоставления разного рода экономических стимулов и защиты, так как именно от него в первую очередь зависит будущее страны. В пятых, ввел бы местное земское самоуправление и выделил бы на его нужды отдельную строку в бюджете. (Напомню вам, что в Российской империи был особый земский налог в шесть процентов от прибыли). В-шестых, назначил бы на вопросы культуры патриотичных и государственно мыслящих людей, потому что какая у народа в голове картина мира, такая у него и жизнь. В-седьмых, реформа судопроизводства…

- Неплохо, товарищ Рыбас. Это программа сбережения сил. Вы бы передали ее ему.

- Хорошо, попробую, товарищ Сталин.

Прошло несколько дней. Я занимался разными текущими делами и не общался со Сталиным. ВВ тоже занимался своими делами. Потом, размышляя над повторяемостью геополитической борьбы (имею в виду подписание ВВ и канцлером Шредером документов о строительстве из России в Германию Североевропейского газопровода и неуклюжую попытку премьера Польши Квасьневского помешать этому), я суммировал последние действия ВВ:

• Поддержка учителей, врачей, научных сотрудников.
• Создание президентского контроля под проведение социальных программ (это, возможно, шаг к улучшению управляемости).
• Программа поддержки русского языка в мире и внутри страны.
• Активизация Генеральной прокуратуры в отстаивании прав граждан.
• Назначение руководителя аппарата правительства Нарышкина председателем совета директоров Первого телеканала.

Все это отрадно. Но просматривается ли в этом определенная система?
Можно ли считать, что, в конце концов мы увидим формирование структур, которые объединят власть и общество?

Ответа на этот вопрос у меня нет. Зато очень выразительно на днях прозвучало заявление руководителей "Единой России", что партия "Единая Россия" поставила перед собой задачу получить на выборах в Московскую городскую думу все 100 процентов мест. Вслед за этим можно ждать инициативу о введении в России единомыслия.

- А знаете, о чем это говорит? - снова послышался знакомый голос. - Они сильнее его. По своему опыту знаю: как только создаю команду, они сразу начинают искать свою выгоду. Я даю им небольшие блага, а они становятся самостоятельными боярами.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter. Выделенный текст будет немедленно отослан редактору